Три глаза и шесть рук - Страница 115

115

— А тут жарковато! — присвистнул Сигизмунд, взглянув на термополоску в рукаве скафандра. — Да, тут шлем тоже лучше не снимать…

— Сколько там? — заинтересовался я.

— Почти восемьдесят по Цельсию. Круче, чем в пустыне Атакама.

В это я поверил. Солнце над головой выглядело каким-то распухшим, а воздух подрагивал от жары. Я почесал второй локоть на правой нижней руке и в очередной раз порадовался своей нечувствительности к неприятным температурам. Очень, знаете ли, помогает при моем образе жизни. Вот, помню, пару недель назад мы побывали в версии Земли, в которой Солнце давным-давно погасло. Вот уж где холодина…

— А это кто такие? — задумался Сигизмунд, включая свою камеру. — На людей непохожи…

Я повернулся в указанном направлении… Метрах в пятистах к… какой-то стороне света виднелись уродливые фигурки, занятые каким-то непонятным делом. Штук тридцать.

— Не знаю, кто это, — прохрипел я. — Но если у них тоже какие-то проблемы, мы сделаем вид, что ничего не видели, хорошо?

Принц высокомерно поморщился: мол, он всегда подозревал, что я холодное и эгоистичное существо. Однако спорить не стал. По-моему, ему и самому не хотелось общаться с этими существами.

Вообще-то там было два разных вида. Одни — чуть выше метра ростом, с темно-серой шероховатой кожей, короткими ножками и ручками и головой, вросшей прямо в туловище, минуя шею. Свой малый рост они компенсировали толщиной — фигуры у них были как у телепузиков из детской передачи. Аборигенов второго типа было в два раза меньше, но казалось, что их даже больше. Эти вторые были, во-первых, на полметра выше, а во-вторых, раза в три толще. Фактически они почти целиком состояли из слоев жира, накладывающихся один на другой. Я даже не увидел их ног — жир-свисал до самой земли, подобно какой-то уродливой мантии. Кожа у них тоже была совсем другой — мятно-оранжевой и очень гладкой. Единственное, в чем эти существа походили друг на друга, — головы. Они были у них абсолютно одинаковыми, только разных цветов, — небольшие, лысые, с одинаково тупыми лицами, огромными ртами, крошечными глазками и приплюснутыми носами-пуговками.

«Что это за уродцы?»

— Майляры, — охотно ответил Рабан.

«Кто из них? Маленькие серые или большие розовые?»

— И те и другие, — усмехнулся керанке. — Майляры очень недружелюбная раса — чужаков они терпеть не могут. Бывают, конечно, и исключения, но вы все-таки лучше к ним не приближайтесь.

«Подожди-ка. Как это — и те и другие? Они же совсем не похожи!»

— Ну и что? Люди разве все на одно лицо? Европеец мало похож на африканца, мужчины сильно отличаются от женщин, а младенцев и взрослых вообще можно принять за разные виды.

«Ах вот оно что… А здесь какой вариант?»

— Пол. Серые карлики — бесполые особи. Ну как рабочие у муравьев. А розовые жирдяи — гермафродиты. Они в основном только размножением и занимаются — у них между жировых складок всегда зародыши торчат.

— Ну и гадость… — вслух пробормотал я.

Сигизмунд удивленно взглянул на меня, и я рассказал ему, что это за существа, майляры, и почему с ними лучше не общаться.

— Но если хочешь, я поймаю пару штук, и ты их снимешь вблизи, — насмешливо предложил я.

Принц покраснел от гнева. Гордый нрав императоров Митхату делал его плохим объектом для шуток — неудачно произнесенное слово могло послужить причиной дуэли.

— Олег… — начал он, но тут же замолчал. Рот принца остался открытым, а рука медленно поднялась, указывая на существо, быстро приближающееся к нашему валуну.

— Патрон, нам лучше сваливать, — быстро посоветовал Рабан. — Это джумэй — редкая гадость.

«Тогда переноси нас!» — потребовал я, недовольно рассматривая джумэя.

Монстр даже не пытался скрыть свое присутствие. Он явно привык, что в этом мире никакая добыча не может ускользнуть от него — грозного и непобедимого. И надо сказать, у него были основания для такой уверенности.

Величиной джумэй мог поспорить со слоном. У него было четыре ноги, оканчивающиеся парой толстых заостренных когтей, и два своеобразных «уса», растущих по бокам головы. Эти «усы» тоже оканчивались когтями, но очень длинными и острыми, похожими на иголки. Один из них был испачкан в какой-то буроватой жидкости, возможно запекшейся крови. Но больше всего мне не понравилась пасть джумэя — треугольной формы, с торчащими из нее клыками, изогнутыми в разные стороны. Такими зубами наверняка удобно рвать мясо.

— Ллиасса аллиасса алла и сссаа алла асссалла! Алиии! Эсе! Энке илиалассаа оссса…

«Рабан, прервись!» — неожиданно попросил я.

— Зачем еще, патрон? — недовольно поинтересовался керанке.

«Хочу помериться силами с этим уродом».

— Что?! — заорал Рабан.

— Врубай свою камеру, — хрипло посоветовал я принцу, раскрывая крылья. — Я знаю точно наперед — сегодня кто-нибудь умрет! Я знаю — где, я знаю — как, я не гадалка — я маньяк!…

Джумэй резко затормозил, заметив, как я взмываю над его головой. Он стал в защитную позу, полуприсев на всех четырех ногах и угрожающе подняв «усы». А я сделал один круг над приготовившимся к схватке чудовищем и ринулся вниз. Внутри меня словно играла какая-то бодрая музыка, призывающая немедленно уничтожить этого нахала, осмелившегося, напасть на меня, Бритву!

Джумэй не выглядел не только испуганным, но даже мало-мальски взволнованным. Он только угрожающе защелкал зубами и хлестнул «усами», попытавшись насадить меня на свои когти-иглы, как куропатку на вертел.

Конечно же у него ничего не получилось. Его реакция явно проигрывала моей — он не поспевал за моими стремительными движениями. Я вился вокруг его мускулистого туловища, стараясь не попасть под одну из ног, которыми джумэй яростно лупил во все стороны. Одновременно я полосовал его когтями там, где мог дотянуться. Джумэй возмущенно урчал, но не от боли, а от гнева, хотя из отверстий в его теле хлестала ядовито-зеленая кровь. Вероятно, болевой порог этого существа был очень высоким.

115